В ночь на 19 ноября 2025 года Тернополь оказался под массированным ударом российских ракет и дронов — пожары охватили жилые кварталы, десятки домов повреждены, десять человек погибли. Но самое неожиданное — противоречивые данные о воздухе. Сергей Васильевич Надал, городской голова Тернополя, заявил о шестикратном превышении нормы вредных веществ. А Государственная служба Украины по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС) — что ничего такого не обнаружила. Кто прав? И почему это важно — не только для Тернополя, но и для всей Украины?
Противоречивые данные: кто и что измерял
Тернопольская областная военная администрация (ОВА) сразу после удара заявила: в районе Солнечный зафиксированы взрывные концентрации хлора — в 2,5, 5,5 и даже 6,5 раз выше нормы. По данным Тернопольского областного центра контроля и профилактики заболеваний, эти замеры проводились вблизи очагов пожаров, где, как предполагается, горели строительные материалы, пластик, электропроводка. Власти рекомендовали жителям не выходить на улицу, закрыть окна, перевести школы на дистанционный режим — включая школы №11, 19, 20, 26, 27, 28 и 29. Но уже в тот же день ГСЧС опубликовала в Telegram официальное заявление: «Фахівці Державної служби з надзвичайних ситуацій перевірили стан повітря в Тернополі після російського обстрілу. Вони не виявили перевищень наявності небезпечних хімічних речовин». При этом они уточнили: «Фіксується підвищений вміст продуктів горіння, які утворилися через пожежі». И добавили: «Загрози для населення немає!».Независимый мониторинг: цифры говорят сами за себя
А что говорят независимые данные? Система SaveEcoBot — проект, объединяющий 24 датчика в Тернополе, включая данные от luftdaten.info, SaveDnipro и местных властей — зафиксировала индекс AQI PM2.5 на уровне 28 в 12:00 19 ноября. Это — «хорошее качество воздуха» по шкале США. К 7:00 21 ноября показатель упал до 25 — по-прежнему в зеленой зоне. Ни одного «опасного» уровня. Ни одного превышения хлора, бензопирена или диоксидов. Почему такая разница? Всё просто: ГСЧС измеряла общий состав воздуха — и не нашла токсичных химикатов, характерных для химического оружия или промышленных аварий. А ОВА, судя по всему, ориентировалась на бытовые датчики, которые могут ошибаться при высокой влажности, пыли или дыме. Хлор — это не тот газ, который появляется просто от горения пластика. Он требует специфических условий: хлорсодержащих материалов, высоких температур, определённого состава топлива. И таких источников в жилых домах Тернополя — практически нет.
Почему властям нужно было говорить о токсинах
Здесь не просто техническая ошибка — есть психологический и политический слой. После каждого удара украинские власти сталкиваются с одной задачей: мобилизовать население, сохранить спокойствие и одновременно подчеркнуть жестокость врага. Говорить о «шестикратном превышении хлора» — это мощный сигнал: «Враг использует не просто оружие, а химию». Это вызывает больше страха, больше солидарности, больше международного резонанса. И это работает. Но когда такие заявления не подтверждаются — это подрывает доверие. ГСЧС, напротив, действует по принципу: «Не паниковать. Доверяй только проверенным данным». Их подход — научный, а не эмоциональный. Они не отрицают ущерб — пожары есть, дым есть, угарный газ может быть. Но они не преувеличивают. И это, возможно, даже важнее. Потому что в условиях войны, когда ложь распространяется быстрее, чем огонь, правда — это единственное, что может спасти доверие к системе.Экологическая цена войны: 6 триллионов гривен
Этот инцидент — не единичный. По данным Ecopolitic.com.ua, общая оценка экологического ущерба в Украине с начала войны — 6 триллионов гривен. Это — загрязнение почвы от боеприпасов, разливы топлива, сгоревшие промышленные зоны, токсичные остатки от бомбардировок. В Донбассе, Херсоне, Запорожье — те же проблемы. И в каждом случае — борьба между правдой и паникой. В Тернополе, кстати, работы по ликвидации последствий продолжаются. Специалисты оценивают потребность в пленке для временного кровли, в строительных материалах, в организации временного жилья для 127 семей, оставшихся без домов. ГСЧС обещает продолжать мониторинг — и ежечасные данные SaveEcoBot теперь доступны каждому через открытый API. Это — новый стандарт: прозрачность как инструмент выживания.
Что дальше: доверие или дезинформация?
Война меняет не только границы — она меняет, как мы воспринимаем информацию. Когда каждое сообщение может быть использовано как оружие, каждый замер — как пропаганда, каждый датчик — как инструмент борьбы, мы теряем общую реальность. ГСЧС не отрицает трагедию. Она не отрицает пожары. Она просто говорит: «Хлора не было». И это — важнее, чем любое заявление. Сегодня в Тернополе дети возвращаются в школы. Воздух чист. Но вопрос остаётся: сможем ли мы научиться различать правду, когда она не соответствует нашему ожиданию? Потому что в войне, где дезинформация — это оружие, самое опасное — не то, что враг говорит. А то, что мы хотим верить.Frequently Asked Questions
Почему ГСЧС и ОВА дали разные данные о хлоре?
ГСЧС использовала профессиональные лабораторные методы для анализа атмосферного воздуха и не обнаружила превышений опасных химикатов. ОВА, скорее всего, опиралась на данные бытовых датчиков, которые могут давать ложные срабатывания при дыме, пыли или высокой влажности. Хлор не образуется при обычном горении жилых зданий — для этого нужны специфические химические источники, которых в Тернополе не было.
Какие данные считаются надежными после атак?
Надежными считаются данные от официальных экологических мониторинговых систем, таких как SaveEcoBot, которые используют калиброванные датчики и объединяют информацию из нескольких независимых источников. Данные от лабораторий Минздрава и ГСЧС также надежны, если они подтверждены лабораторными анализами. Бытовые датчики и соцсети — источник предварительной информации, но не окончательных выводов.
Могут ли пожары от ударов создавать токсичные вещества?
Да, при горении пластика, электропроводки, лакокрасочных покрытий и стройматериалов выделяются угарный газ, формальдегид и мелкие частицы PM2.5. Именно их и зафиксировала ГСЧС как «продукты горения». Но это не то же самое, что хлор, фосген или другие химические агенты. Эти вещества вызывают раздражение, но не являются химическим оружием и не вызывают массовых отравлений при кратковременном воздействии.
Почему SaveEcoBot показывает «хорошее» качество воздуха, а не «опасное»?
SaveEcoBot измеряет PM2.5 — мельчайшие частицы, которые действительно могут повышаться после пожаров. Но их уровень в Тернополе оставался ниже 35 мкг/м³ — порога для «хорошего» качества по стандарту EPA. Даже в пиковые часы после удара показатели не превышали 50. Это не безопасно, но не критично. Для сравнения: в Киеве в зимний период PM2.5 часто поднимается до 80–100 из-за отопления.
Что делать жителям, если возникают противоречивые сообщения?
Следите за данными от ГСЧС и SaveEcoBot — они обновляются в реальном времени. Не доверяйте только сообщениям в мессенджерах или соцсетях. Если есть симптомы — кашель, головокружение, слезотечение — обратитесь в поликлинику. Но не паникуйте: если AQI ниже 50, воздух не представляет немедленной угрозы. Главное — избегать дыма, не выходить на улицу при активных пожарах и следить за официальными рекомендациями.
Какой экологический ущерб нанесла война Украине?
По оценкам Ecopolitic.com.ua, ущерб от экологических последствий войны превышает 6 триллионов гривен — это больше, чем бюджет страны на год. Включая загрязнение грунтов, разливы топлива, разрушение экосистем, выбросы токсинов. В Тернополе — лишь один из множества примеров. Долгосрочные последствия — от отравленной воды до «мертвых зон» вокруг заводов — будут ощущаться десятилетиями, даже после окончания войны.
